ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ТузРИКа 

разное

ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ.
("Красный Север", 26 ноября 1998 года)


В ноябре прошлого года в эфире салехардского телевидения появилась программа "Мнение прохожего". С самого первого её выпуска в ней была рубрика "Я люблю тебя, Салехард". И вот в один из декабрьских вечеров на студию телевидения пришла пожелавшая остаться неизвестной женщина и принесла тонкую тетрадь. А в этой тетради было признание в любви.

ЛЮБЛЮ ЛИ САЛЕХАРД?

Я люблю Салехард потому, что это город прекрасного ненецкого поэта Леонида Лапцуя, прекрасного поэта ханты Романа Ругина.
Живу в Салехарде двенадцать лет, люблю Салехард с первых месяцев, чувствую, понимаю его. Трудно мне сейчас и впятеро — тогда, в первые месяцы моего пребывания в Салехарде. Но несмотря ни на что, ни на какие трудности, люблю Салехард!
Это было в 1984 году. Холодно, голодно, без работы, семейные проблемы, нет жилья. Слабая рука того, кто протянул её для помощи мне... Никакой надежды, казалось, всё и вся против, казалось, не устоять, нет выхода... Но вот в моей руке небольшая книжонка-брошюра стихов Л. В. Лапцуя (зашла в книжный магазин погреться и купила её). Чувствовала я себя, будто на краю пропасти, — ещё шаг и я "растворюсь" во мраке и холоде людском и полярном. И вдруг как луч солнца, тёплый и добрый, прямо в сердце: 

Хрупкий, на тоненькой ножке куличьей,
Вот вам полярный цветок-невеличка, 
В розовой шапочке из лепестков 
Смотрится в белую гладь облаков.
Долго, ох долго рождался на свет он 
В тундре, овеянной северным ветром, 
Среди угрюмого вечного льда, 
Где мерзлота на века залегла...
Тёмного льда неподвижную корку 
Вспучил сперва чуть он видною горкой, 
Пролепетал, напрягаясь:"Расту", —
И пополам расколол мерзлоту.

Вдруг я почувствовала, что я здесь намного сильнее "полярного цветка". Я одолею все трудности.Уверенность почувствовала в будущем.

Слышите, ветер, мороз и пурга, 
Вам не осилить малютку-цветка! 
Будет расти он и будет цвести, 
Кто там ещё у него на пути ?
Прочь убирайтесь, цветок этот будет 
Радость и нежность раздаривать людям. 
Он вас научит, как надо
любить, Он вас научит счастливыми быть!

Я слышала совет, который давал отец-ненец сыну, и намотала на ус: 
Сын, никогда от тягот не беги, 
В железной схватке со стихией снежной 
Ты станешь острым, словно меч железный.

Все стихи Леонида Лапцуя очень легко ложатся на музыку, но я не претендую на роль композитора, ведь им должен быть только ненец. Я не знаю их обычаи, но и некоторые (даже многие) ненцы не читают и не понимают Леонида Лапцуя, даже обычаев ненецких не знают и не хотят знать... Почему-то это главное: знать, хотеть, стремиться. 

Не впускай в душу ветер холодный,
Не сдавайся подобной беде. 
Не давай своим мыслям в болотной, 
Гниловатой погибнуть воде.
Друг, развей и тоску и остуду 
И по жизни шагай веселей, 
И ищи днём и ночью повсюду 
След далёкой мечты своей.

В поэзии, в той маленькой брошюре Л. Лапцуя, я познала начало начал ненецкого малого народа, их обычаи, их боли и горести. И у них есть такие люди, которых я тоже ненавидела и ненавижу (к несчастью, у всех наций есть они): 

Дед ненавидел людей -лентяев, 
Людей, кто счастье крадёт чужое. 
Дед говорил мне: таких людишек 
Терзает зависть к чужой удаче.
Они, судьбу свою проклиная, 
Готовы в землю втоптать трудягу.

Я знала, что и мне встретятся люди, "больные слепотой наших северных вьюг — ведь болеет и сердце людское":

...И беда, если ветру удастся куропатку отбить от подруг. 
Ей уже не уйти от несчастья, 
Ветер вмиг обломает крыла, 
Станет льдиною сердце живое. 
Слепотой наших северных вьюг
Ведь болеет и сердце людское.

Если над головой полярное сияние, голоса "толпятся мне в уши":

Занавешаны туманом 
Дали тундры вековой, 
И сияние шаманом 
Пляшет дикий танец свой.

Когда за окном мороз и пурга, я слышу: 

Кто не был в тундре нашего Ямала, 
Не ночевал в снегу, прорыв нору, 
Не шёл, когда над тропкой нависала 
Густая туча серых комаров,
Кого, невесть откуда налетая, 
Слепая вьюга не валила с ног, 
Кто не искал среди болот дорог, 
Как может он судить о нашем крае?!

Если спросят меня: "Какой тебе край роднее — где родилась или Север, Салехард?" — то я отвечу, что родилась дважды и люблю одинаково разное. На юге я скучаю без севера, на севере скучаю по морю, кипарисам, белой акации,сирени, спелым полям зерновых, цветущим люцерне и клеверу, василькам и высокому небу, солнцу в зените и точному востоку, где встаёт солнце, и западу... Там бывают утренние и вечерние зори, и такое сладкое пение птиц, и каждый рассвет и закат неодинаковы.
Но когда я на юге... Прикрываю глаза и ... иду по скользкой дорожке, с обеих сторон дерева, почти кустарники, и будто в кружевах чудных, искристых... Это хорошая болезнь.
По-моему, любовь — как счастье. Её не выразить,не вычерпать. Это вечное в вечности.
Закончу о любви к Салехарду словами Леонида Васильевича Лапцуя:

Ветерок ползёт шуршащий, 
Льдинки лёгкие метёт. 
Салехард подобно стражу 
Встал у северных ворот.
Здесь незримая граница, 
Как бы вход в Полярный круг. 
Сколько с севера стучится 
В этот город диких вьюг!
И на северной границе, 
На мысу в гигантский рост 
Салехард мой распрямится, 
Головой коснётся звёзд!

Под признанием в любви стояла подпись — Надежда Буревестник. С тех пор прошло около года. Тетрадь с признанием периодически попадалась мне на глаза, и при каждом таком случае какое-то светлое и чистое чувство пробуждалось во мне. Гениальная простота сказанного лишала слов. Да и о чём говорить, когда всё сказано? Удачи тебе, Надежда! Пусть твой трудный неистовый полёт чувств привнесёт в твою душу мир, покой и любовь.
С уважением 
Екатерина СТЕПОНАЙТИС,
ведущая программы "Мнение Прохожего"

назад

 (с)1998-2002 Tuzric Inc.